Встречи и венчание с Н. Н. Гончаровой (1828 – 1831) - А. С. Пушкин в Москве

Введение
Утро жизни (1799 – 1811)
Приезд в Москву после ссылки (1826 – 1827)
Встречи и венчание с Н. Н. Гончаровой (1828 – 1831)
Последняя поездка в Москву (1836)

Литература

В декабрьский вечер 1828 г. в Москве, куда снова приехал Пушкин, произошла встреча, роковым образом изменившая весь ход жизни Пушкина: на одном из московских балов поэт увидел шестнадцатилетнюю красавицу – Наталью Гончарову. Красота девушки поразили Пушкина, и он тогда же сказал, что участь его будет навеки связана с нею. П. А. Вяземский, еще не знавший о встрече Пушкина с юной Гончаровой, сразу заметил в нем перемену и писал 9 января 1829 г. А. И. Тургеневу: «Он что-то все время был не совсем по себе. Не умею объяснить, ни угадать, что с ним было... и все не узнавал прежнего Пушкина».
Пушкин после встречи с Натальей Гончаровой уехал 5 или7 января 1829 г. в Старицу, имея в виду позаботиться о выпуске «Полтавы», но в середине марта вновь вернулся в Москву. Он стал бывать в доме Гончаровых, познакомился и с 18-летней сестрой Натальи, Александриной, знавшей наизусть его стихи.
Наталья Гончарова была очень застенчива, держала себя с Пушкиным тихо и робко, и тем еще больше нравилась ему.
Мать, Наталья Ивановна, женщина грубая и своенравная, не очень жаловала Пушкина. Поэт с сомнительной политической репутацией, не располагавший, к тому же, определенным материальным состоянием, не очень импонировал ей в качестве мужа дочери-красавицы. Собственное ее имение было разорено, она нуждалась и рассчитывала найти для дочери лучшую партию. И когда 1 мая 1829 г. Ф. И. Толстой явился в дом Н. И. Гончаровой и от имени Пушкина просил руки ее дочери Натальи Николаевны, Наталья Ивановна ответила уклончиво: дочь еще слишком молода, надо подождать...
Пушкин, получив ответ матери Гончаровой, в тот же день написал ей: «На коленях, проливая слезы благодарности, должен был бы я писать вам теперь, после того, как граф Толстой передал мне ваш ответ: этот ответ – не отказ, вы позволяете мне надеяться... Я сейчас уезжаю и в глубине своей души увожу образ небесного существа, обязанного вам жизнью...». Отправив письмо, Пушкин тут же, не спросив разрешения Бекендорфа, выехал на Кавказ и в Арзрум, где шла война России с Турцией. В действовавшей армии находились тогда брат Пушкина Лев, лицейский товарищ Раевский и декабрист Михаил Пущин.
В двадцатых числах сентября Пушкин вернулся в Москву. Он поспешил к Гончаровым но здесь его ожидал холодный прием. Как вспоминал брат Гончаровой: «Было утро; мать еще спала, а дети сидели в столовой за чаем. Вдруг стук на крыльце, и вслед за тем в самую столовую влетает из прихожей калоша. Это Пушкин, торопливо раздевавшийся. Войдя, он тотчас спрашивает про Наталью Николаевну. За ней пошли, но она не смела выйти, не спросившись матери, которую разбудили. Будущая теща приняла Пушкина в постели.» Пушкин был очень удручен таким приемом. «Ваше молчание, ваша холодность, та рассеянность и то безразличие, с каким приняла меня м-ль Натали... У меня не хватило мужества объясниться», – писал позже Пушкин Наталье Ивановне.
От Гончаровых Пушкин направился к своим друзьям Ушаковым. Он рассказывал им об Арзруме и в их знаменитом ушаковском альбоме сделал несколько зарисовок.
Пушкин пробыл в этот раз в Москве недолго. Выехав 12 октября 1829 г., он завернул по пути в Малинники и в начале ноября был уже в Петербурге.
...Два с лишним года прошло после первой встречи Пушкина с Натальей Гончаровой. В феврале назначено было венчание, но настроен был Пушкин совсем не весело. За месяц до свадьбы он познакомил П. А. Плетнева со своими планами: «Полгода поживу в Москве, летом приеду к вам. Я не люблю московской жизни. Здесь живи не как хочешь – как тетки хотят. Теща моя та же тетка. То ли дело в Петербурге! Заживу себе мещанином припеваючи, независимо и не думая о том, что скажет Марья Алексеевна...»
Венчание состоялось 18 февраля 1831 г. в хорошо знакомой москвичам, прекрасно сохранившейся до наших дней церкви Старого Вознесения у Никитских ворот. В церковь пропускали только родных и близких по пригласительным билетам.
Во время обряда, как рассказывали присутствовавшие, Пушкин нечаянно задел аналой, с него упал крест и Евангелие, а при обмене колец одно из них тоже упало на пол и погасла свеча. Пушкин побледнел и при выходе из церкви сказал: «Это недобрые предвещания».
Из церкви Пушкин направился с женою в нанятую им квартиру в сохранившемся под номером 53 доме на Арбате. В следующие дни молодожены посещали балы, маскарады, народные гуляния, делали визиты. Молодую чету часто навещали их друзья.
Пушкин прожил в Москве после свадьбы до середины мая. Суета московской жизни, вынужденное общение с тещей начали, однако, его утомлять. Пушкин пишет Е. М. Хитрово, что суматоха и хлопоты первого месяца не дают возможности назвать его медовым. «Москва – город ничтожества. На ее заставе написано: «Оставьте всякое разумение, о вы, входящие сюда».
26 марта Пушкин сообщает Плетневу в Петербург, что в Москве он оставаться никак не намерен, а в середине апреля обращается к нему с просьбой нанять квартиру в Царском Селе, «в уединении вдохновительном, вблизи столицы, в кругу милых воспоминаний и тому подобных удобностей».
Самой теще Пушкин объясняет так причину быстрого отъезда: Я был вынужден уехать из Москвы во избежание неприятностей, которые под конец могли лишить меня не только покоя; меня расписывали моей жене, как человека гнусного, алчного, как презренного ростовщика, ей говорили: ты глупа, позволяя мужу и т . д. Согласитесь, что это значило проповедовать развод... Не восемнадцатилетней женщине управлять мужчиной, которому 32 года. Я проявил большое терпение и мягкость, но, по-видимому, и то, и другое было напрасно. Я ценю свой покой и сумею его себе обеспечить...»
Поселился Пушкин в Царском Селе, в доме, принадлежавшем некогда придворному лакею Китаеву. Сегодня в этих комнатах Музей А.С. Пушкина, и сама улица, на которой стоит дом, носит имя поэта.

Вернуться на предыдущую страницу